Белоруссия больше не будет участвовать в программе "Восточное партнерство". Это решение Европейский союз принял как раз накануне встречи спикеров Европарламента и парламентов Армении, Азербайджана, Грузии, Украины и Молдовы.
В этом заседании должен был бы участвовать и белорусский спикер, однако после того, как вступили санкции Европейского союза в отношении 158 белорусских чиновников во главе с президентом Александром Лукашенко, стало ясно, что и участие Белоруссии в программе "Восточное партнерство" является уже неуместным. И действительно, какое может быть партнерство с Европейским союзом у страны, где оппозицию избивают, сажают в следственные изоляторы и начинают обвинять просто в том, что она хотела отобрать власть у действующего президента, хотя, казалось бы, ничего преступного в самой конкуренции с любым политиком, даже если он Александр Лукашенко, нет.
Но очевидно не только то, что на белорусском направлении программа "Европейское партнерство" потерпела поражение, очевидно, что "восточного партнерства" не получается и с другими бывшими советскими республиками. Когда-то именно Украина воспринималась в качестве страны, которая должна помочь Белоруссии участвовать в "Восточном партнерстве". И украинское руководство даже обижалось на Брюссель, что Украина, которая уже прошла определенный путь в деле проведения свободных выборов, в обеспечении свободы слова и экономических преобразований в стране, рассматривается в той же системе координат, что и соседняя Белоруссия.
Но теперь у европейского парламента, у европейских политиков практически те же претензии к Украине, что недавно, до избиения оппозиции, были к Белоруссии. Со свободой слова серьезные проблемы, делается все возможное, чтобы ограничить возможности независимых телевизионных вещателей. Оппозиционеры находятся в следственных изоляторах, и только президент Виктор Янукович и его окружение считают, что находятся они там исключительно по обвинениям в коррупции. Экономические реформыприказали долго жить. Вместо них власть осуществляет тотальную монополизацию всего, что имеет отношение к экономике. Словом, Украина сегодня находится на грани настоящего политического, социального, экономического коллапса. И даже если ее спикер приедет в марте в Брюссель, совершенно очевидно, что он вряд ли сумеет объяснить своим европейским коллегам, что же происходит с его страной с точки зрения ее направленности на Европу и разговоров о европейской интеграции.
Разве только в Украине дело? Разве сама программа "Восточное партнерство" не подразумевалась в качестве некоего клуба стран с совершенно различными представлениями о демократии? Разве можно сравнить каждую европейскую страну со страной постсоветской – и каждую страну клуба "Восточного партнерства" друг с другом? Ведь есть страны, где выборы давно уже проходят по накатанному сценарию, и никто не верит в возможность успеха оппозиции. Есть страны, где оппозицию просто разгоняют из брандспойтов. Есть страны, где оппозиционеров – и политиков, и журналистов – сажают в тюрьмы. И все это должно находиться в особых отношениях с Европой?
На самом-то деле белорусский путь борьбы с оппозицией не сильно отличается от того, что еще совсем недавно происходило в Азербайджане. Да, в Азербайджане есть нефть, в Белоруссии ее нет. Но, казалось бы, "Восточное партнерство" – это программа не нефтяного сотрудничества, а демократического. Да, Белоруссия – страна, которая не хочет вступать в Европейский союз, и поэтому с ней можно заключать некие партнерские отношения в рамках отдельных программ. А Украина хочет – и именно поэтому к ней должны быть куда более высокие требования, чем к Белоруссии или к Азербайджану, странам, которые в ЕС не стремятся. А уравнивание Украины с этими странами, таким образом, нивелирует и требования к ним.
Европейским политикам, конечно, легко представлять себе политику соседства, как нечто уравнивающее все страны по периметру границ Европейского союза. Так проще, так не нужно задаваться вопросами о серьезных отличиях, так снимаешь с себя ответственность. Но на самом деле последствия снятия этой ответственности для Европы могут быть куда более тяжелыми, чем серьезная, настойчивая и эффективная работа по нахождению общего вектора развития с теми странами, которые находятся сейчас за границами Евросоюза.
В этом заседании должен был бы участвовать и белорусский спикер, однако после того, как вступили санкции Европейского союза в отношении 158 белорусских чиновников во главе с президентом Александром Лукашенко, стало ясно, что и участие Белоруссии в программе "Восточное партнерство" является уже неуместным. И действительно, какое может быть партнерство с Европейским союзом у страны, где оппозицию избивают, сажают в следственные изоляторы и начинают обвинять просто в том, что она хотела отобрать власть у действующего президента, хотя, казалось бы, ничего преступного в самой конкуренции с любым политиком, даже если он Александр Лукашенко, нет.
Но очевидно не только то, что на белорусском направлении программа "Европейское партнерство" потерпела поражение, очевидно, что "восточного партнерства" не получается и с другими бывшими советскими республиками. Когда-то именно Украина воспринималась в качестве страны, которая должна помочь Белоруссии участвовать в "Восточном партнерстве". И украинское руководство даже обижалось на Брюссель, что Украина, которая уже прошла определенный путь в деле проведения свободных выборов, в обеспечении свободы слова и экономических преобразований в стране, рассматривается в той же системе координат, что и соседняя Белоруссия.
Но теперь у европейского парламента, у европейских политиков практически те же претензии к Украине, что недавно, до избиения оппозиции, были к Белоруссии. Со свободой слова серьезные проблемы, делается все возможное, чтобы ограничить возможности независимых телевизионных вещателей. Оппозиционеры находятся в следственных изоляторах, и только президент Виктор Янукович и его окружение считают, что находятся они там исключительно по обвинениям в коррупции. Экономические реформы
Разве можно сравнить каждую европейскую страну со страной постсоветской – и каждую страну клуба "Восточного партнерства" друг с другом?
Разве только в Украине дело? Разве сама программа "Восточное партнерство" не подразумевалась в качестве некоего клуба стран с совершенно различными представлениями о демократии? Разве можно сравнить каждую европейскую страну со страной постсоветской – и каждую страну клуба "Восточного партнерства" друг с другом? Ведь есть страны, где выборы давно уже проходят по накатанному сценарию, и никто не верит в возможность успеха оппозиции. Есть страны, где оппозицию просто разгоняют из брандспойтов. Есть страны, где оппозиционеров – и политиков, и журналистов – сажают в тюрьмы. И все это должно находиться в особых отношениях с Европой?
На самом-то деле белорусский путь борьбы с оппозицией не сильно отличается от того, что еще совсем недавно происходило в Азербайджане. Да, в Азербайджане есть нефть, в Белоруссии ее нет. Но, казалось бы, "Восточное партнерство" – это программа не нефтяного сотрудничества, а демократического. Да, Белоруссия – страна, которая не хочет вступать в Европейский союз, и поэтому с ней можно заключать некие партнерские отношения в рамках отдельных программ. А Украина хочет – и именно поэтому к ней должны быть куда более высокие требования, чем к Белоруссии или к Азербайджану, странам, которые в ЕС не стремятся. А уравнивание Украины с этими странами, таким образом, нивелирует и требования к ним.
Европейским политикам, конечно, легко представлять себе политику соседства, как нечто уравнивающее все страны по периметру границ Европейского союза. Так проще, так не нужно задаваться вопросами о серьезных отличиях, так снимаешь с себя ответственность. Но на самом деле последствия снятия этой ответственности для Европы могут быть куда более тяжелыми, чем серьезная, настойчивая и эффективная работа по нахождению общего вектора развития с теми странами, которые находятся сейчас за границами Евросоюза.
