Сургутский городской суд приговорил журналиста Эдуарда Шмонина к восьми годам заключения, признав его виновным в вымогательстве и распространении порнографии. Прокуратура просила 11 лет колонии.

По мнению Шмонина, преследовать его начали после выхода фильма "Криминальная нефть" о хищениях нефти в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре. Шмонину в том числе вменялась клевета на сотрудников отдела экономической безопасности "Самотлорнефтегаза" и на сотрудника ФСБ Романа Черногора.

Радио Свобода провело собственное расследование схем хищений нефти, выяснив, что утверждения из фильма Шмонина соответствует действительности. Суд, очевидно, посчитал так же: эпизоды по клевете были сняты во время процесса (информации о том, возбуждены ли уголовные дела в отношении фигурантов фильма и расследования РС, нет).

Из 13 эпизодов по обвинениям в клевете, вымогательству и распространению порнографии в приговор вошли только два:

• вымогательство у депутата Думы Нефтеюганска Евгения Вострикова (якобы Шмонин требовал от него деньги за непубликацию фильма "Кровавый депутат" о том, что Востриков в 1990-е якобы торговал наркотиками, застрелил одного брата, отравил другого, избивал жену и детей, которые сбежали от него за границу, причём вся эта информация публиковалась на ресурсах Шмонина в течение четырёх лет до выхода фильма).
• распространение порнографии: видео, на котором депутат Думы Нижневартовска Вадим Никандров занимается оральным сексом с другим мужчиной. По уверениям Шмонина, видео это – результат оперативной работы, он его получил от Алексея Шипилова, помощника губернатора ХМАО – Югры Натальи Комаровой, но в интернет не выкладывал. Алексей Шипилов факт передачи видео на следствии отрицал, судья отказался вызвать его в суд, как и 28 других свидетелей защиты, заявленных Шмониным.

Несмотря на то что суд был закрытым из-за интимного видео с участием депутата Никандрова, РС внимательно следила за процессом. У судьи Алексея Усынина были все основания для возврата дела в прокуратуру: из него пропало огромное количество вещественных доказательств: диски, флеш-карты, компьютеры и телефоны, изъятые при обысках у Шмонина и его коллег. По словам Шмонина, на этих носителях содержалось его алиби, в том числе записи встреч с помощником Комаровой Шипиловым, на которых он якобы передавал ему видео с депутатом, попросив дискредитировать партию ЛДПР перед выборами.

Проведённая проверка не нашла виновных в утрате вещдоков: дело постоянно переходило от одного следователя к другому, и как они потерялись, установить не удалось. При этом часть доказательств нашлась во время суда, но ознакомиться с ними участники процесса не смогли. Судья отказал в осмотре 332 дисков, попросту вернув их обвиняемому. У Шмонина даже произошла перепалка с судьёй Усыниным: на 82 дисках не было никаких обозначений, на 69 были, но Шмонин усомнился в том, что эти диски принадлежали ему, и потому отказывался их забирать: мало ли что там может быть записано. Судья в итоге оставил диски на столе и ушёл, ушёл и Шмонин. Судьба материалов неизвестна.

Не получилось осмотреть и другие вещдоки: IT-специалисты раз за разом пытались открыть изъятые компьютеры, но то жёсткий диск был повреждён, то флеш-карта не работала, то не хватало провода. Обвинение в итоге строилось по большей части на показаниях свидетелей, данных, уверен Шмонин, под давлением следствия.

Более того, журналист утверждает, что суд лишил его права на защиту. У Шмонина не было финансовой возможности привлекать своих адвокатов на все заседания: "Он [судья Усынин] назначал по 20 заседаний в месяц. К каждому заседанию надо готовиться, привозить в Сургут адвоката из Ханты-Мансийска, оплачивать ему гостиницу, а с утра приходишь – заседание переносится, потому что не явились свидетели, – рассказал Шмонин в интервью РС. – Я потом смотрю, а в материалах даже не было повесток – никто этих свидетелей и не вызывал. Судья сделал всё, чтобы моих адвокатов на процессе не было. Я просил его предупреждать заранее о допросах потерпевших или важных свидетелей, но он специально сообщал о них вечером накануне заседания".

Назначенный судом защитник Александр Таниев, по утверждениям Шмонина, ничего не делал, с материалами не знакомился, в допросах участия не принимал. Шмонин несколько раз заявлял отвод Таниеву, с которым был согласен даже и сам адвокат, заявивший, что испытывает к своему подзащитному неприязнь, но судья Усынин в отводах методично отказывал. Адвокат Таниев подтвердил в разговоре с РС факт отвода, более того, сообщил, что он лично писал президенту Адвокатской палаты ХМАО Валерию Анисимову, но и там получил ответ, что для отвода нет оснований. "То, что я ничего не делал, – это спекуляции Шмонина, это неправда, – говорит Таниев. – Я поддерживал все его ходатайства, все его заявления и отводы".