В эфире Челябинск, Александр Валиев:
В Челябинске завершился суд над обидчиками юного курсанта Высшего военного авиационного училища штурманов Никиты Самитова. 30 января 2007 года он повесился в одном из подсобных помещений столовой своего ВУЗа. Никита сам пришел в военкомат, сам собирал документы для поступления в Челябинское училище. Родители пытались отговорить его от переезда в далекий от родного Байкальска город. Но все было бесполезно. Об этом училище Никите рассказала родная сестра, которая переехала в Челябинск несколько лет назад. Рассказывает мать Никиты Валентина Самитова.
Валентина Самитова : Он готовился для поступления в это училище. В 11-м классе он снова поехал туда. Он сходил в приемную комиссию, он взял список документов, которые необходимы для поступления. Он взял методички. С этими методичками обратился к своим школьным преподавателям, чтобы они с ним позанимались по физике, по математике. Сам обратился в наш военкомат. Сам полностью собрал все документы. Как мы радовались все, когда он поступил, как он прошел мандатную комиссию, как я 2 сентября была на присяге, какой он был гордый, какой он был счастливый.
Александр Валиев : Первое учебное полугодие для Никиты пролетело незаметно, он часто звонил домой и был на подъеме. На новогодние каникулы приехал в Байкальск. И ничто не навело родителей на мысль о надвигающейся беде.
Валентина Самитова : Приехал домой счастливый. Много рассказывал про своих командиров. Кстати, рассказывал очень хорошо и интересно о своем замполите, по-моему, Галиахметов его фамилия. Вот так все хорошо. Про Тюменцев - как хорошо, что я попал в роту Тюменцева. «Только у нас есть один прапорщик, - он так дословно сказал, - с тараканами в голове, но на него внимания не стоит обращать. Ты сама, мама, говорила, что на больных людей не обижаются».
Александр Валиев : После того, как Никита вернулся в часть, начались неприятности. По голосу сына в телефонных разговорах, Валентина Валентиновна поняла, что с ним творится нечто ужасное. Обычно спокойный и веселый, он вдруг заговорил о том, чтобы бросить учебу.
Валентина Самитова : Я ему звоню, он, правда, сразу ответил – привет. А говорю – как дела? Он говорит мне – плохо. Я говорю – что случилось? Я слышу, он весь в телефоне хлюпает. Он говорит – да, мама, у нас полроты болеют. Я говорю – сына, что такое, что плохо, ты можешь мне объяснить, ты мне не договариваешь, не говоришь правды?! Знаете, что он мне ответил? «А я тебе ее никогда не скажу. Ты никогда ее не узнаешь. Мама, я здесь больше не могу находиться». Я говорю: «Никита, ну все же бывает. Давай, я позвоню Тюменцеву, я сейчас подниму все училище». Он мне говорит: «Мама, только, пожалуйста, никому не звони! Я тебя умоляю!». Это были его слова. Я говорю: «Хорошо, Никита. Но пойми, все в жизни будет хорошо. Все в жизни будет хорошо». И вы знаете, он мне отвечает: «Если я доживу». И через два часа мне сообщают об этой трагедии.
Александр Валиев : Впоследствии выяснилось, что у Никиты начались конфликты с однокурсниками. Те заподозрили его в краже мобильного телефона, объявили бойкот, всячески издевались и унижали. Очевидно, офицеры знали об этой ситуации, но ничего не предприняли. После смерти Никиты дело о самоубийстве было закрыто по причине отсутствия состава преступления. И только когда Валентина Самитова настояла на эксгумации и экспертиза показала наличие на теле травм и ожогов, дело возобновили.
Валентина Самитова : Когда сняли одежду, на теле следы от ожогов, как тушение сигарет. Справой стороны на предплечье на левой руке снаружи три следа – два свежих, на спине гематома с правой стороной от чего-то такого широкого предмета, типа биты или еще чего-то. На левом ухе ожог. Губы разбиты, нос, на лбу.
Александр Валиев : Когда Валентина Самитова приехала в Челябинск, чтобы лично посмотреть в глаза командирам и однокурсникам сына, с ней случилась истерика. Рассказывает Александр Дыбин, журналист, который сопровождал Валентину Валентиновну во время этого визита.
Александр Дыбин : Мы пришли с Валентиной Валентиновной. Нас встретил начальник училища. Сначала были какие-то протокольные фразы – как-то пытался выйти из ситуации. А потом мы пошли с Валентиной Валентиновной к командиру роты. Он был уже более агрессивный. Он моментально начал с наезда, что в Челябинске живет сестра Никиты. Почему она ничего не делал? Почему Валентина Валентиновна якобы заставляла его учиться? Просто начал ее прессинговать очень жестко. Буквально через 15 минут у Валентины Валентиновны случилась истерика. В слезах она оттуда выбежала.
Александр Валиев : Для того чтобы следствие велось фактически, а не формально, куда только Валентина Самитова ни обращалась - к губернаторам Иркутской и Челябинской областей, в прокуратуру, в общественную палату. Написала сотни писем в различные инстанции. Осенью в Челябинске начался судебный процесс. 30 ноября первым двум обвиняемым Егору Пожиленкову и Антону Черепахе вынесли приговор. Наказание - год лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, а также компенсация морального вреда - 50 тысяч рублей.
Между тем, правозащитники из ассоциации «Агора», которые помогали Самитовой в этом процессе, с самого начала были настроены привлечь к делу в качестве виновных командиров училища штурманов.
Правозащитник : Мы поставили перед собой задачу не только добиться привлечения к ответственности конкретных исполнителей, но и добиваться ответственности руководства. В данном случае начальника училища, а также его заместителя по воспитательной работе, а также психологов, которые там есть. Потому что на них приказами Министерства обороны, законодательством возложены обязанности по обеспечению надлежащего процесса обучения, исполнения воинской обязанности, надлежащего психологического и физического состояния учащихся училища. По нашему мнению, из тех материалов уголовного дела, с которыми мы ознакомлены, и в ближайшее время мы ждем ознакомления со всем уголовным делом, можно вне всякого сомнения говорить о виновности руководства, которое допустило такую ситуацию.
Александр Валиев : Привлечь к суду офицеров не удалось. Более того, двух подсудимых курсантов, обвинявшихся сразу по трём статьям - нарушение уставных взаимоотношений между военнослужащими, оскорбление военнослужащего и доведение до самоубийства - по двум, самым серьезным статьям, оправдали. Суд счел, что в этой части вина подсудимых не доказана. Обвинение не смогло найти непосредственных свидетелей избиений Никиты Самитова и некоторых эпизодов издевательств, которые вменялись Крупскому и Бондарю. В приговоре значится вывод, что не только подсудимые способствовали угнетенному психологическому состоянию Никиты - в этом виновны и другие его однокурсники. Кроме того, обвиняемые заявили, что не ставили перед собой задачи довести Самитова до самоубийства. В итоге подсудимые были признаны виновными лишь в неуставных взаимоотношениях. Бондарева приговорили к 2 годам лишения свободы, Крупского - к 1 году и 6 месяцам лишения свободы. В обоих случаях сроки оказались условными. Вот как комментирует приговор адвокат Валентины Самитовой, правовой аналитик Ассоциации "Агора" Рамиль Ахметгалиев:
Рамиль Ахметгалиев : Наказание, назначенное подсудимым, не соответствует тяжести преступления. По мнению Валентины Валентиновны, она считает, что они фактически остались безнаказанными. Потому что то, что назначили 1,5 года лишения свободы условно с испытательным сроком, не соответствует тем обстоятельствам. Фактически в течение полугода Саммитов различными действиями тех или иных подсудимых подводился или доводился до этого факта самоубийства.
Александр Валиев : Как сообщают адвокаты Валентины Самитовой, она намерена подать кассацию на вынесенный приговор.
Между тем, из расходов, связанных с расследованием этого дела, Валентина Самитова осталась без жилья. Она была вынуждена продать свою квартиру. Сейчас до конца июня ей необходимо выкупить другую, предложенную по приемлемой цене. Однако при всех приложенных усилиях, женщине не хватает 250 тысяч.
В эфире Орел, Елена Годлевская:
Областной центр Орловской области город Орел в нынешнем году может остаться без муниципальных бань, что станет катастрофой для колоссального количества орловцев, не имеющих в своих домах горячей воды. Проблема эта, однако, родилась не сегодня. Рассказывает заместитель председателя Орловского городского совета народных депутатов Михаил Вдовин:
Михаил Вдовин : Экономика бань была в таком состоянии, что они медленно и верно шли к банкротству. У наших соседей – Курск, Липецк – бюджет выделяет по 5-7 миллионов для поддержки муниципальных бань. Льготные помывки компенсируют бюджеты. У нас в настоящее время бани на самофинансировании. Наверное, справедливый упрек и депутатов к нам, как депутатам, почему мы не добились того, чтобы бюджетное финансирование осуществлялось.
Елена Годлевская : Для того чтобы спасти муниципальные бани, сегодня требуется погасить около 40 миллионов долга перед различными кредиторами, но таких денег в городском бюджете нет. Проблему около двух лет обсуждают на совещаниях в городской администрации и на сессиях городского совета. Создана и работает целая комиссия по выработке механизма погашения кредиторской задолженности орловского банно-прачечного хозяйства. Однако решение до сих пор не найдено. Беда и в том, что не сегодня- завтра истекает срок внешнего управления БПХ, а конкурсное производство, если начнется, не оставит шансов сохранить предприятие. По оценкам специалистов, для того, чтобы погасить долги банно-прачечного хозяйства, с банями просто придется расстаться. А так как продажа в данном случае исключает какие-либо обременения, есть опасения, что новые хозяева перепрофилируют предприятия, используя помещения под офисы или торговлю, а то и вовсе снесут бани, чтобы освободить площадки под строительство жилья, которое сегодня пользуется в Орле повышенным спросом. Михаил Вдовин считает, что главная вина в происшедшем лежит на чиновниках городской администрации.
Михаил Вдовин : Создается впечатление, что они детально не хотели заниматься этой проблемой. Я сказал, вы досидитесь на своих местах до того, что вам управлять скоро будет нечем. В городе кругом будут одни внешние управляющие. И за долги скоро в ваших кабинетах отключат электроэнергию.
Елена Годлевская : На днях прокуратура Советского района города Орла обнаружила, что судебные приставы, превышая свои служебные полномочия, в 2006 году выставили на торги более чем 16-миллионный долг Банно-прачечного хозяйства другому муниципальному предприятию, проходящему процедуру банкротства, «Орелгортеплоэнерго» по цене в 16 раз меньше реальной - чуть больше 1 миллиона рублей. Долг этот в счет погашения кредиторской задолженности уже «Орелгортеплоэнерго» по фактически бросовой цене тут же приобрело физическое лицо, которое сразу перепродало его одной из московских фирм. Теперь 16-миллионный долг Банно-прачечного хозяйства невозможно погасить в рамках орловских МУПов, что хотя бы сохранило бюджетные деньги для бюджетных муниципальных предприятий, а «Орелгортеплоэнерго» в одночасье лишилось имущества более чем на 15 миллионов. Прокуратура возбудила уголовное дело по первой части статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации – «Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий».
Михаил Вдовин : Кто понесет ответственность из чиновников, которые осуществляли контроль финансово-хозяйственной деятельности Банно-прачечного комбината, финансово-хозяйственной деятельности «Гортеплоэнерго»»? Нести ответственность чиновники обязаны. По состоянию на тот момент, когда продавалась кредиторская задолженность, когда Банно-прачечный комбинат был основным должником «Гортеплоэнерго», в это время «Гортеплоэнерго» был должен городу около 70 миллионов рублей. Можно было бы взаимозачет провести. Это два муниципальных предприятия. Я задавал вопрос заместителю мэра – почему вы не сделали взаимозачет? Мне просто никто не ответил – просто опустили глаза.
Елена Годлевская : До мая нынешнего года ни орловские суды, куда обращалось «Орелгортеплоэнерго» за защитой своих интересов, ни та же прокуратура, к руководителю которой Владимиру Кузьменко, присутствующему практически на всех сессиях горсовета, неоднократно обращались и депутаты, и арбитражный управляющий, никакого ущемления прав муниципального предприятия не замечали. Складывалось впечатление, что кто-то очень влиятельный в Орле заинтересован в банкротстве орловских МУПов и приобретении их по заниженным ценам. Говорит заместитель главы администрации города Орла по имущественной и финансовой политике Александр Горбачев.
Александр Горбачев : Эти процедуры были обжалованы МУПом «Гортеплоэнерго» в первой инстанции и в последующих инстанциям. МУП «Гортеплоэнерго» защищал свои интересы, но МУП «Гортеплоэнерго» в судах свою позицию не удалось отстоять. Они проиграли. Этот процесс неоднократно обсуждался в присутствии прокурора района, на заседаниях горсовета. По этому поводу неоднократно давались соответствующие комментарии. Все заинтересованные люди обращались в прокуратуру, в том числе управляющий БПХ обращался в прокуратуру с просьбой возбудить дело по фактам наличия признаков преднамеренного банкротства. Потому что собственник, в лице администрации города, выводил активы из МУПа, тем самым, не дал возможности МУПу рассчитаться непрофильными, так сказать, активами и погасить задолженность. Поэтому у МУПа сейчас остались только профильные активы, которые он вынужден продавать, чтобы сохранить профиль.
Елена Годлевская : И как отреагировала прокуратура?
Александр Горбачев : Никак не отреагировала.
Елена Годлевская : Изменение позиции прокуратуры местные наблюдатели связывают со сменой руководства в правоохранительных органах Орловской области и широкомасштабной антикоррупционной кампанией, развернувшейся в Орле. Достаточно сказать, что возбужден целый ряд уголовных дел по незаконной деятельности судебных приставов, значительно занижающих стоимость имущества предприятий, подлежащего продаже, чиновников среднего и высшего звена управления Орловской области.
С другой стороны, простые орловцы сами начинают защищать свои права. У входа в здание, где размещается городская администрация и горсовет, был проведен митинг, после которого на стол городского руководства легли тысяча двести обращений жителей города Орла с требованием сохранить муниципальные бани. Говорит Михаил Вдовин:
Михаил Вдовин : Тогда наше население встало и сказало – мы не дадим продать наши бани! Когда 1200 обращений пришло в городской совет, то тогда дело сдвинулось с мертвой точки. Это говорит о том, что нам необходимо строить правовое государство, чтобы, действительно, жители отстаивали свои права.
В эфире Улан-Удэ, Александр Мальцев:
В столице Бурятии уволенную, а затем судом восстановленную на работе женщину, начальник не допускает до места службы. «Разглашение государственной тайны» - с такой формулировкой, как с волчьим билетом четыре года назад была уволена из организации «Спецсвязь» беременная вторым ребенком Александра Дикань.
Александра Дикань : Увольнение само было, конечно, как гром среди ясного неба, за то, что я привела с собой на работу сына. Это послужило причиной лишения меня допуска к государственной тайне. А поскольку без допуска у нас работать нельзя, поэтому и уволили.
Александр Мальцев : Примечательно, что сыну, которого мать привела к себе на работу, было тогда всего 13 лет. Суд, прокуратура, муниципалитет, региональное правительство - этот маршрут молодая женщина выучила наизусть. За годы судебных разбирательств и сама стала разбираться в законах. Дома у нее целая папка с исками, жалобами и судебными решениями. Уволенная работница не сразу стала защищать свои права. А когда все же решилась противостоять начальнику, суд ее поддержал. Пресс-секретарь Советского районного суда Алексей Лебедев прокомментировал ситуацию так.
Алексей Лебедев : Первое решение по иску Дикань было вынесено в 2004 году. Этим решением гражданка Дикань восстановлена на работе. Ей должны были быть произведены все необходимые выплаты.
Александра Дикань : Я считала, что решению суда должны подчиняться все. Я была уверена, что я выйду на работу.
Александр Мальцев : Увольнение признали незаконным. Александру Дикань на бумаге восстановили на службу в Управление спецсвязи в должности старшего экспедитора. Однако, выйдя из декретного отпуска, приступить к своим обязанностям она так и не смогла. Фактически начальник позволил ей работать только уборщицей. Потому что лишь на этом месте не обязателен допуск к гостайне. Встретиться с журналистами директор предприятия «Спецсвязь» Александр Емцов отказался, согласившись общаться исключительно по телефону.
Александр Емцов : То, что законно уволена она была на всех нужных основаниях.
Александр Мальцев : Попасть в свой рабочий кабинет Александра не может уже два года. Дикань была вновь вынуждена обратиться в судебные инстанции на тот раз потому, что судебные исполнители не до конца выполнили свои обязанности. Однако суд отказал в иске, признав жалобу безосновательной.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
Жители десяти двухэтажных жилых домов барачного типа, что в 66 квартале Самары, в районе рабочей Безымянки, уже десять лет добиваются от властей расселения своего аварийного жилья. Построенные во время Второй мировой войны пленными немцами из глины и камыша дома, были рассчитаны на двадцать лет эксплуатации. Однако здания существуют до сих пор, несмотря на то, что еще четверть века назад дома, с проваливающимися потолками и осыпающейся штукатуркой были признаны аварийными и непригодными для жилья. Мэр Самары Виктор Тархов пояснил, что у властей нет возможности расселить жителей аварийных домов.
Виктор Тархов : Ни переселенческого фонда у нас нет, ни маневренного фонда. Поэтому, естественно, всегда аккуратно писали в графе – дома, находящиеся в аварийном состоянии, с нулями. Это неправильно, но только отчасти. Только отчасти. Вообще, надо разделять понятия «ветхое жилье» (такого жилья, действительно, много) и «аварийное жилье». Аварийное – это когда через час крыша упадет на голову. И вот таких домов, которые вот-вот разрушатся, у нас практически нет.
Сергей Хазов : «У жителей ветхих домов в 66 квартале Самары нет средств, чтобы купить себе новые квартиры», - рассказывает Ольга Петрова.
Ольга Петрова : Я работаю учителем, пенсионер. Конечно, я только вчера считала, что мне надо 30 лет работать, чтобы я смогла купить хотя бы однокомнатную квартиру. Это, конечно, уже невозможно.
Сергей Хазов : Вице-губернатор Самарской области Александр Нефедов на недавнем заседании, посвященном сносу аварийного жилья в губернии, рассказал, что в семи городах региона составлены списки аварийного жилья, чего, увы, нельзя сказать о Самаре, власти которой не обращают внимания на проблемы простых людей.
Александр Нефедов : Сегодня кроме критических откликов ничего нельзя привести. Этот механизм, к сожалению, не был ни отработан и, я считаю, не отработан на сегодняшний день до конца.
Сергей Хазов : Депутаты городской думы Самары еще в прошлом году утвердили целевую программу по отселению людей из аварийного жилья. Однако в утвержденном мэрией плане по сносу аварийных домов оказалось пять зданий-призраков. Сейчас прокуратура Самары выясняет - для чего чиновникам мэрии понадобилось вносить в список подлежащих сносу зданий уже снесенные и существующие лишь на бумаге дома.
Тем временем, строительные организации, занятые сносом домов и строительством на их месте новых зданий не могут приступить к работе, потому что Управление архитектуры Самары не направляет им необходимые документы. «Департамент по архитектуре затягивает разработку программы по развитию застроенных территорий. Если строители приступят к работе в июне, то город все равно потеряет из-за бюрократических проволочек Департамента по архитектуре полтора миллиарда рублей», - рассказал депутат городской Думы Александр Шатохин.
Александр Шатохин : По каким-то непонятным пока причинам господин Смирнов ее не внес в думу.
Сергей Хазов : Главный архитектор Самары Андрей Смирнов придерживается другой точки зрения.
Андрей Смирнов : Министерства отраслевые, областные только до 30 мая дали свои пожелания и предложения, что они будут делать на территории города. И как вы хотите, чтобы мы за два дня дали вам программу?!
Сергей Хазов : По замыслу чиновников мэрии и депутатов городской думы, Самара делится на микрорайоны. Застройщик, получивший право строительства на месте снесенных домов, должен предоставить часть жилья в новостройках жителям снесенных домов. Главный конфликт между чиновниками и парламентариями возник вокруг вопроса о том, кто должен выставлять на торги аварийные здания - Департамент строительства и архитектуры мэрии или независимый аукцион. Депутат городской думы Александр Шатохин поясняет.
Александр Шатохин : Согласно закону сейчас земля, в принципе, должна оформляться через Минстрой. Тот процесс, который задумал господин Смирнов, то ли неграмотность, то ли какие-то подводные интересы, который он просто не успел решить.
Сергей Хазов : В беседе с журналистами главный архитектор Самары Андрей Смирнов заявил, что проблема ветхого жилья обязательно будет решена.
Андрей Смирнов : Если вас всех сейчас взять и отправить куда-нибудь на космическом корабле на Луну туда и обратно, и когда вы приедете обратно, вы поймете, что город изменился. Надо потерпеть 5-10 лет, и он изменится.
Сергей Хазов : Пока чиновники и депутаты решают, кто должен расселять аварийное жилья, страдают простые люди. Рассказывает самарчанка из 66 квартала Алена Молодцова.
Алена Молодцова : Не сносят его из-за этой газовой трубы, потому что она прикреплена к дому. И вроде как во время сноса может что-нибудь произойти. Дело в том, что если он просто рухнет и потянет за собой трубу, наверное, это будет более страшно, чем приедут специалисты и грамотно это снесут. Обещали, если мы будем хорошо себя вести, скоро к нам приедут представители районной администрации.
Сергей Хазов : Мэр Самары Виктор Тархов:
Виктор Тархов : Я так понимаю, что жителям города Самары совершенно наплевать, кто это будет проводить – лишь бы провели и чем быстрее, тем лучше. Микрорайоны будут выставляться на конкурс. И там же, я просто знаю, первые три проекта – снос 98 ветхих домов.
Сергей Хазов : Устав от многолетней переписки с чиновниками, и не надеясь, что мэр Виктор Тархов лично приедет, чтобы посмотреть на условия, в которых живут жители 66 квартала в Самаре, люди сделали игрушечную куклу мэра и теперь на акциях протеста разговаривают с ней, жалуясь на свои проблемы.
В эфире Ижевск, Надежда Гладыш:
Следователь Первомайского РОВД города Ижевска Светлана Базуева на днях предъявила обвинение 17-летнему Кириллу Соколову по статьям о вымогательстве денег и угрозе жизни в отношении 15-летнего Миши Х.
Кирилл и Миша из одной дворовой компании. К делу в качестве свидетелей привлечены еще трое мальчишек, их приятелей. Влад, Дима и Андрей участвовали в событиях 1, 2 и 3 апреля, которые фигурируют в деле. И по версии мальчиков это обычные дворовые мальчишеские разборки – слово за слово, «давай выйдем», «надо поговорить» и тому подобное. Перепалка была словесная, но «выяснять отношения» в процессе переговоров решили «на кулачках». Так вот на эту «стрелку» Миша привел оперативника из Первомайского угрозыска.
Дальше рассказывает обвиняемый Кирилл Соколов. В разговоре участвуют его друзья. Мы встретились прямо на месте апрельских событий, во дворе дома номер 212 по улице Коммунаров.
Так, они подходят к вам…
Кирилл Соколов : И меня спрашивают, кто здесь старший? Я встал и сказал. Мы стояли, разговаривали. Потом я позвал Тетерина Андрея.
Надежда Гладыш : А о чем вы разговаривали?
Кирилл Соколов : Он спросил – из-за чего все произошло? Я рассказал. Он не слушал даже.
Надежда Гладыш : Тебя искал?
Кирилл Соколов : Да. Он сказал – ответишь за свои слова. И он сразу сказал, я из уголовного розыска. Сначала он сказал – поехали со мной. Я развернулся и убежал.
Надежда Гладыш : Мама Кирилла Ольга Соколова в подробностях рассказала о том, как и где провели они с сыном вечер третьего апреля – в милиции, в наркодиспансере, в морге. Тут они узнали, что Миша обвинил Кирилла в вымогательстве четырех тысяч рублей и угрозе жизни. За полтора месяца в деле не появилось ни одной бумажки, а после жалобы Ольги Соколовой в прокуратуру следственная машина завертелась так, будто речь шла об убийстве. Кирилла хватают во дворе дома и везут в неизвестном направлении якобы для опознания по подозрению в краже мобильного телефона. Потом начались изнурительные допросы, в которых следователь Светлана Базуева напрямую диктовала мальчикам то, что им следует сказать. Так что маме Влада Наталье Егошиной пришлось потребовать убрать из протокола то, чего её сын не говорил и не видел. Она же охарактеризовала стиль ведения допроса следователем Базуевой как некорректный нажим с целью оказать давление на мальчиков-свидетелей.
Откуда же у 15-летнего школьника взялась возможность усилить свои позиции в ссоре с дворовой командой с помощью милиции? Как полагают родители привлеченных к делу мальчиков, сработали связи Мишиного отца. Он от общения со мной отказался. Зато удалось поговорить со следователем Светланой Базуевой.
К нам обратились родители несовершеннолетних Соколова и Егошина.
Светлана Базуева : Соколова? Да вы что?! И что?
Надежда Гладыш : Я буду заниматься этим расследованием. Вы бы не хотели свою точку зрения мне высказать?
Светлана Базуева : Расследованием?
Надежда Гладыш : Журналистское расследование.
Светлана Базуева : Ах, журналистское расследование. Нет, конечно, я вам никакой информации давать не буду. У меня предварительное следствие только ведется. Результатов пока нет по этому уголовному делу.
Надежда Гладыш : Родители беспокоятся.
Светлана Базуева : А беспокоятся по поводу чего, интересно бы мне узнать?
Надежда Гладыш : По поводу оговора.
Светлана Базуева : А кто его оговаривает?
Надежда Гладыш : Миша.
Светлана Базуева : А Мише вообще нет 16 лет.
Надежда Гладыш : И что, он не может оговорить?
Светлана Базуева : По закону он ответственности за оговор пока еще не несет.
Надежда Гладыш : Но 17-летнего Соколова на основании его оговора…
Светлана Базуева : Ладно, все понятно. Проводите свое расследование. Надеюсь, оно будет более удачное, чем мое.
Надежда Гладыш : Любопытно, что следователь сразу подчеркнула, что возраст Миши освобождает его от ответственности за оговор. Кроме того, маме потенциального подсудимого Кирилла Соколова она же как-то между делом сказала: «Чего бы боитесь? Ну, дадут условно, он же сидеть не будет!».
Таким образом, в деле на сегодня нет ни одного объективного доказательства наличия факта вымогательства, кроме слов мальчика Миши (который за свои слова, оказывается, не отвечает) да оперативного работника, который при задержании избил Кирилла на пороге собственного дома. Дело ведется на полном серьезе. В нем уже около двухсот страниц.
В эфире Саранск, Игорь Телин:
Закончен очередной учебный год, но нет спокойствия в учительской среде столицы Мордовии. Недавно Министерство образования России представило на обсуждение общественности законопроект, по которому педагогов можно будет привлекать к административной ответственности за различные нарушения закона в области образования. Учителя говорят, что они не нуждаются в дополнительном контроле, надзоре и санкциях, напротив - школьные педагоги сами требуют защиты от агрессии учеников и родителей.
По мнению авторов законопроекта, в Административном кодексе отсутствуют санкции за нарушение или неисполнение Закона «Об образовании». И чтобы оперативно реагировать на эти нарушения, предлагается дать дополнительные полномочия органам власти по наказанию - составлять административные протоколы и штрафовать. Все, говорит педагог одной из саранских школ Елена Великанова, тогда вообще специалистов не останется, и новые не придут.
Елена Великанова : Нам надо привлекать специалистов не тем, что штрафы грозят нам, а тем, что наоборот поощрения какие-то, что учитель должен иметь привилегию в обществе.
Игорь Телин : С Еленой Великановой согласен ее теперь уже бывший коллега Сергей Леушев. Педагог с двадцатилетним стажем, он несколько лет был завучем одной из саранских школ. По его словам, профессия учителя сейчас мало популярна у молодежи и даже поступая в ВУЗ на педагогическую специальность, ребята не видят своего будущего именно в педагогике.
Сергей Леушев : Непрофессионализм учителей – это уже выражение вошло в поговорку у нас. Серьезные профессионалы в школе работать не хотят, потому что понимают, что за свой профессионализм они могут в других местах заработать больше.
Игорь Телин : Самый эмоциональный отклик учителей вызвали карательные санкции, которые, возможно, будут применяться непосредственно к ним, в частности, за некорректное обращение с учениками. В принципе, такие факты, хоть и не часто, но в Саранске фиксируются. Пример – учитель ударил на уроке ребенка линейкой по лбу, отвесил подзатыльник.
Сергей Леушев : Учитель вынужден многое, что терпеть – низкая заработная плата. И здесь мы попадаем в такую ситуацию, что человек как бы говорит, если я зарабатываю мало, если меня ставят в очень жесткие рамки, что я обязан все это терпеть, он и терпит. Но в результате случаются психологические срывы, не у всех, наверное, конечно.
Игорь Телин : Зачем нужен по этому поводу новый закон, удивляется Елена Великанова.
Елена Великанова : Нам достаточно того, что у нас есть Уголовный кодекс, у нас есть Административный кодекс, у нас есть Гражданский кодекс, который вполне может регламентировать любой наш проступок, так как мы обыкновенные люди.
Игорь Телин : Действительно, действующие законы, имеется в виду их так сказать, "карательная" часть, вполне обеспечивают систему образования мерами наказания – как отдельных учителей, так и целые педагогические коллективы. Например, в начале этого года Ленинской прокуратурой города Саранска был предъявлен иск к руководству школы номер 17 за оскорбление школьника. Семиклассник безобразничал на уроках, вел себя вызывающе, и в районную комиссию по делам несовершеннолетних на него была подана характеристика, в которой педагоги написали так: "Его одноклассники смотрят на него, как на обезьяну в зоопарке...". Это сравнение с животным обошлось коллективу школы в 10 тысяч рублей, которые обязали выплатить бабушке – опекуну семиклассника – в качестве материальной компенсации за нанесенный моральный вред. Решение суда вызвало в основном негативную реакцию со стороны учительского сообщества Саранска. Лейтмотив был такой – вот, даже избавиться от ученика, не желающего учиться, школа не может. Что же делать? Учить – отвечает Сергей Леушев, работать, коль выбрали для себя эту профессию.
Новый законопроект также ставит цель бороться с коррупцией в школе, но и этот аргумент его разработчиков вызывает неприятие у саранского педагога.
Елена Великанова : Коррупция, которая есть в наших учебных заведениях, начиная с высших, ее надо другими путями каким-то образом… Я думаю, что те законы, которые есть, можно применить. А нам, учителям, наоборот, надо помочь, чтобы мы могли спокойно работать, а не рваться на вторую, третью, четвертую работу, чтобы подзаработать.
Игорь Телин : А вот мнение бывшего коллеги Елены Великановой, Сергея Леушева. Выйдя в отставку, бывший завуч саранской школы стал более свободен в своих высказываниях.
Сергей Леушев : Мы знаем, что рыба гниет с головы, а чистят ее с хвоста. Конечно, начинать надо с головы. Надо наводить порядок сначала там. Естественно, если ими делаются липовые результаты всех ЕГЭ, если ребята, учащиеся школы, прекрасно понимают, что они все находятся в неравных положениях (у кого больше денег, тот оказывается в более выгодных условиях), то это всеобщее неравноправие, и накладывает очень серьезный отпечаток. Потом администрация школы должна быть реально, а не на бумаге, избавлена от процентомании и этих результатов. Мы хорошо знаем, к чему приводит процентомания вообще, к чему приводит эта статистика, когда одна школа хуже другой. Надо обязательно показать какие-то результаты. Это всегда сказывается очень неблагоприятно на психологическом климате в школе и на психологическом состоянии учащихся. Понимая тот мир, в котором они живут, они соответствующим образом относятся к тем же учителям. Очень часто учитель – это как бы второсортный человек. С одной стороны, надо принимать эти жесткие меры, надо наказывать учителя за то, что он ударил, за то, что он оскорбил, но надо как-то регулировать вопросы тогда, когда оскорбляют учителей и даже бьют их. Такие случаи тоже известны.
Игорь Телин : В этом учебном году только в Ленинском районе Саранска было 7 школьных ЧП, когда составлялись административные протоколы на учеников, нецензурно оскорбляющих своих учителей. В школе номер 18 был случай, когда ученик бегал за физруком с ножом, потому что учитель выставил его из спортзала, а в школе номер 27 шестиклассник во время урока нанес побои 59-летней учительнице русского языка. Сделать с юными дебоширами ничего нельзя – исключить их из школы не позволяет действующий с прошлого года Закон «Об обязательном 11-летнем образовании».
Так что саранские педагоги считают, что введение особых мер контроля и наказание учителей - это очень жестко и некорректно. Директора школ сами в состоянии решить проблему в стенах своего учебного заведения, определит степень вины в конфликте и ученика, и учителя, и для этого не нужно менять Административный кодекс.
В эфире Подмосковье, Вера Володина:
Катя : Мы это называем перегородкой леса.
Вера Володина : Девочка Катя показывает на забор, который преграждает ей дорогу к речке. Вместе с дедом и собакой Диком они идут к речке Рожайке. Семья Кати живет в поселке Молоди в Чеховском районе. Здесь есть и дачники, и постоянные жители. Все они возмущены тем, что приусадебный парк этого населенного пункта районная администрация продала группе застройщиков, сразу огородивших весь участок забором, объясняет Катин дедушка.
Александр Зайцевский : Сам забор примерно метров 200-300 и до самой речки. Так что, население этой деревни, нашего села, можно сказать, отрезано от всех посещений этих прудов и так далее.
Вера Володина : Александру Михайловичу Зайцевскому 82 года. Он ветеран войны, до пенсии работал проректором Московского института геодезии, у которого здесь поблизости был полигон.
Александр Зайцевский : Деревня Манушкино – наш полигон. Наши геодезисты проходят здесь практику. Когда-то в свое время, лет 20 назад, я там не построил его заново, но я его усовершенствовал.
Вера Володина : От Манушкино крохотная речка спускается к Рожайке, каскадами прудов - в трех уровнях. От берегов вверх ведут остатки лучевых аллей, но эта часть парка, как и дорожка к прудам за забором. Жители протестуют, дважды собирались на митинги. Деревне еще повезло, что проданные земли оказались в федеральной собственности, и в дело вмешалось Министерство культуры, но и с федерального уровня не так просто оказалось остановить незаконные акты.
Три года министерство бьется с Бюро технической инвентаризации Чеховского района. Начальник БТИ, оглядываясь на главу района, отказывается оформить технический паспорт на федеральную собственность. Если бы не позиция Чеховского прокурора Павла Капотова, то, наверное, ничего у министерства не получилось. Благодаря прокурору удалось доказать, что районные власти не имели права продавать землю, на которой расположен памятник федерального значения.
Сегодня усадьба Молоди в разрушенном состоянии. От двухэтажного здания остались только стены, очень крепкие оказались, даже на кирпичи никто из желавших не смог растащить. В советское время в усадьбе была школа, а в храме, как полагается, клуб. Воскресенская церковь давно уж воссоздана в своем первоначальном качестве, а усадьба в ожидании реставрации. Парк эксперты относят к пейзажным XVIII века.
Александр Зайцевский : Такие запруды есть, она уже большая. Здесь купаются. Здесь примерно метров 30 ширина. Уже лазить начинают, вместо того, чтобы ходить, Теперь уже народ лазает.
Катя : Как мы потом будем к речке проходить – я не знаю, когда там построят забор. Там есть дырочка, через которую можно пролезать, только она с боку. Там еще мой второй дедушка Коля лазил. И Дик пролезает, и я. Здесь нам сейчас не пройти.
Вера Володина : Эта усадьба еще в допетровские времена была куплена родом Соковниных, семья старообрядческая, боярыня Морозова носила эту фамилию. Старообрядцев не жаловали, как известно. Петр I пожаловал усадьбу графу Головину. При нем была поставлена церковь. Следующий век - новые хозяева - Салтыковы, и еще сменилось несколько хозяев. А перед самой революцией усадьба принадлежала лесопромышленнику Бородину. Александр Зайцевский вспоминает легенду про речку Рожайку.
Александр Зайцевский : Когда-то была очень чистая, хорошая река. И женщины, которые долго не могли родить ребенка, приезжали сюда, купались, и у них получалось. Даже так. Суть названия – Рожайка. Но сейчас эта река настолько грязная… Здесь есть станция «Столбовая». И на этой станции есть крысы, мыши, там какая-то лаборатория. И вот сбрасывают все свои отходы в речку, да и не только они. Вот здесь все дома, которые около этой речки, все сделали канализацию, и все сбрасывают сюда. Сколько бы не пытались здесь в этом направлении разговор, деньги решают все.
Вера Володина : Впрочем, справедливости ради следует сказать, что в разросшейся деревне все дома имеют такой вид канализации - всё скрытно и тихо движется к речке. Теперь она от бесплодия не избавляет. А забор вокруг парка все еще стоит. Представители Министерства культуры уверены, что землю через суд вернут в федеральную собственность, докажут незаконность сделки купли-продажи, и снесут тогда несостоявшиеся хозяева забор, и еще денег заплатят за нанесенный парку ущерб. Александр Зайцевский с позиции своего жизненного опыта – человека, родившегося в 1925 году, - предпочел не говорить «гоп, пока не перепрыгнул».
Александр Зайцевский : Пока еще вопрос спорный. Кто больше даст, наверное.
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бочкарев:
Борису Кудряшову через месяц исполнится 19 лет. И примерно в это время его могут насильно выслать из России. Абсурд, возведенный в ранг закона, грозит ему депортацией и разлукой с единственным родным человеком, матерью. Буквально на днях об этой истории сообщила своим читателям областная газета «Наше время». Вот что рассказывает автор материала «В жерновах закона» журналист Елена Слепцова:
Елена Слепцова : Главный герой нашего материала — Борис Кудряшов. Он — на пороге депортации. И ситуация просто трагическая, потому что мать его, которой удалось добиться российского гражданства, она останется здесь, а он будет выдворен за пределы России. Всё это будет сделано по закону.
Молодому человеку — 19 лет. Он готов работать в России, готов жить и служить в армии. И от такого человека мы отказываемся. Человека, который готов связать свою судьбу, судьбу своих потомков с Россией, мы, так сказать, двумя руками стараемся вытолкать за пределы страны.
Это парадокс, трагедия и комизм ситуация на государственном уровне. Он заключается в том, что, с одной стороны, у нас осуществляется программа по возвращению соотечественников из-за рубежа (из дальше и ближнего), и, насколько мне известно, государство на ближайшие три года заложило на эту программу порядка 15 миллиардов рублей. Это колоссальные деньги для того, чтобы переселять людей не только из Казахстана, Армении, Украины, Крыма, я имею в виду, но и, возможно, из Израиля, Германии, Канады. Потому что именно там тоже планировались сделать представительства Федеральной миграционной службы.
Григорий Бочкарев : Предки Анны, сколько себя помнили, всегда жили в Севанском районе Армении среди своих. Их село по населению было исключительно русским. После 1991 года многие из односельчан тронулись на север — на историческую родину. Анна с семьёй оставалась на месте. Престарелая мать и парализованный отец, малолетний сын сдерживали от рискованных экспериментов. За десять лет Анна по очереди, одного за другим похоронила родителей и двух братьев. Других родственников в Армении не осталось.
В 2002 году мать и сын перебрались в пригород Ростова-на-Дону, в Батайск. Чтобы переехать в Россию, Анне пришлось принять гражданство Армении. Просроченный паспорт СССР давно был недействительным, поэтому выехать с ним за пределы страны было невозможно. А тринадцатилетнему Бориске и вовсе документы не полагались, гражданином Армении становятся лишь в 16 лет. Как оказалось, взрослым проще легализоваться в России. Они имеют на руках хоть какой-то документ, удостоверяющий личность. А вот ситуация с теми, кто въехал в Российскую Федерацию подростками, выглядит тупиковой.
Анне, хоть и не без труда, всё же удалось получить российское гражданство. Положение же Бориса просто катастрофическое. Без паспорта невозможно ни учиться, ни работать. Когда сыну исполнилось 16 лет, матери в батайском органе Управления Федеральной миграционной службы по Ростовской области объяснили, что без паспорта гражданина Армении он не получит ничего - ни разрешения на временное проживание, ни гражданства России. Загнанная в угол, Анна старалась выяснить, можно ли Борису получить гражданство Армении. Оказалось, что это возможно только в том случае, если его поставят на воинский учет… по месту жительства в Армении, откуда мать увезла его подростком шесть лет назад. Круг абсурда замкнулся. Сколько раз Анна слала запросы в армянское посольство, но ответа так и не дождалась.
Затем начались российские суды. Обращение в батайский городской суд формально принесло успех. Суд обязал сотрудников Управления Федеральной миграционной службы по Ростовской области принять документы Бориса Кудряшова для оформления ему российского гражданства. Но дело так и не сдвинулось с «мёртвой точки». Он вновь обратился в батайский городской суд, чтобы за ним признали, наконец, право стать гражданином Российской Федерации. И вновь решение суда было принято в его пользу. Более того, с этим согласился и областной суд, куда с кассационной жалобой обратились представители УФМС. Как рассказала Анна:
Анна Кудряшова : Дважды подавали иск в суд. Мы выигрывает дважды дело по нашему иску, и дважды УФМС по Ростовской области подавало кассационную жалобу на решение суда. Дважды областной суд определение, в общем-то, выносил на нашу сторону, то, что суд принял правильное решение. Но они требовали опять документы, удостоверяющие личность. А этим документом является паспорт.
Григорий Бочкарев : Ни после многочисленных обращений во всевозможные инстанции, включая администрацию президента России, ни после публикации в газете «Наше время» ситуация не изменилась. По словам журналиста Елены Слепцовой:
Елена Слепцова : Нет, никакой реакции не было со стороны УФМС, потому что они опираются на действующий закон. Они правоприменители закона. Конечно, там существует так называемый человеческий фактор, и лично меня поразило то злорадство, с которым, допустим, сотрудники городского территориального органа УФМС по Ростовской области, они объявляют маме и сыну о том, что вот скоро с ним будут говорить по-другому. То есть, он становится незаконным мигрантом уже в середине вот этого лета. Откуда это злорадство, откуда такой вот примешивается совершенно непонятный эмоциональный фон - я не понимаю этого.
В эфире Калуга, Алексей Собачкин:
В культурной жизни страны случилось событие из разряда невероятных – в Россию приехал самый влиятельный гитарист 20 века Джон Маклафлин и дал единственный концерт – в Калуге.
Звучит музыка
Алексей Собачкин : Сейчас здесь проходит крупнейший в России фестиваль гитарной музыки «Мир гитары». Его организовал местный музыкант Олег Акимов, и он вполне заслужил того, чтобы в Калуге выступил Джон Маклафлин. Ведь везет тому, кто везет, а Олег тащил все эти годы фестиваль на себе, как проклятый. Сейчас он в Калуге – высокий чин, начальник городского управления культуры и спорта, а в 1997 году, когда прошел первый гитарный фестиваль, Акимов был преподавателем музыкального училища и большим мечтателем.
Первый фестиваль затеяли как гитарный междусобойчик – друг перед другом выступили преподаватели из Калуги, Обнинска и Москвы. Все мероприятие заняло один день и почти ничего не стоило. Дальше – больше. Фестиваль рос, расширял географию участников. Из бюджета он совсем не финансировался, существовал только за счет друзей-спонсоров. Однако уже к началу века сумел набрать вес так, что лучшие гитаристы страны считали за честь выступить в Калуге, а Иван Смирнов так вообще играет на фестивале каждый год.
Однажды судьба занесла Олега Акимова в Чикаго, где тот проходил стажировку как концертный менеджер. Там давало концерты гитарное супертрио, в нем играли Джон Маклафлин, Ал Ди Миола и Пако де Люсия. Ажиотаж вокруг выступлений был невероятным, и купить билеты было абсолютно невозможно. И тогда Олег Акимов решил организовать их выступление в Калуге. Фантастика? Однако если чего-то сильно захотеть, мечта сбывается. Супертрио распалось, но Акимов нашел выход: стал приглашать гениев гитары по одному. В 2004 в Калугу приехал Ал Ди Миола, в прошлом году - Пако де Люсия. Сейчас – Джон Маклафлин.
Звучит музыка
Алексей Собачкин : Фестиваль «Мир гитары» некоммерческий, цена билетов на большинство концертов не превышает 500 рублей, хотя вход на концерт Маклафлина стоил дороже. Говорит Олег Акимов:
Олег Акимов : Действительно, такие проекты они никогда не будут коммерческими, а тем более в провинции. Приезд таких звезд сам собой подразумевает не столько коммерческий успех, сколько движение вперед. Здесь не столько, может быть, личных амбиций (они, конечно, играют роль), но главное, чтобы общий уровень культуры в России, в том числе и в глубинке, не падал, а повышался за счет приезда этих звезд, чтобы возможность была у людей их увидеть, услышать, взять автограф, отблагодарить, зарядиться их энергией и музыкой на многие-многие годы.
Алексей Собачкин : Гость фестиваля, телеведущий и музыкальный критик Дмитрий Дибров считает, что Олег Акимов делает очень важное дело.
Дмитрий Дибров : То, что делает Олег, это такая победа над самим термином «провинция». Ее же нет, этой провинции. Что такое, например, недостатки в работе прачечной или булочной? Да, ничто по сравнению с тем, каким можно быть. Здесь Джон Маклафлин. Это полностью выводит Калугу из разряда провинции в разряд обитания для высоких людей. Только главное быть высокими. Вот это и делает Олег, когда здесь организует фестиваль «Мир гитары». Значит же можно.
Алексей Собачкин : На концерте Маклафлин показал, что хоть и 65 лет ему уже, но есть еще порох в пороховницах – недаром его называют гитаристом номер 1 планеты. Весь концерт был сыгран в европейской музыкальной традиции – ничего восточного, индийского, чем он увлекался в 70-е годы, один только замысловатый англо-саксонский джаз-рок. К радости поклонников концерт длился вместо запланированных полутора часов - два, потом Маклафлин еще и на бис исполнил композицию. Фанаты его творчества, люди от 20 до 60 лет, приехали в Калугу из дальних городов – Новосибирска, Омска, Краснодара…Что и говорить, Маклафлин в Калуге - все равно что финал Лиги чемпионов в Москве.
Звучит музыка
